Тобольский схрон (СИ) - "Alex O`Timm"

Поблагодарив добрую старушку, я даже сунул ей в руки пару франков, чем вызвал у нее удивленный взгляд, и слова благодарности. Как я понял, от русских подобного ожидать было невозможно. Туалет, был вполне обычным, ничего сверх того, что я видел в Ташкенте, не имелось. Обычная довольно большая комната, облицованная кафельной плиткой по стенам, и несколько шероховатой на полу, идеально чистая и без какого-либо запаха. Комната была разделена перегородкой с несколькими дверцами за которыми располагались обычные унитазы, с фарфоровым бачком установленном на краю и небольшой ручкой, для спуска воды сбоку. Единственное что меня несколько удивило, так это табличка, укрепленная на входе. Одна из них гласила, что здесь находится туалет, а та, что располагалась под ней, изображали и мужчину, и женщину. То есть туалет был общим, без полового разделения. Хотел бы я посмотреть на лица нашей группы, если бы посещение туалета, входило в план экскурсии.

Впрочем, рассусоливать было некогда. Сделав свои дела в одной из кабинок, вначале, хотел было вернуться назад, и попытаться выскочить из музея через входные двери. Но в последний момент передумал, когда мой взгляд упал на приоткрытое окно, расположенное под самым потолком. Тут же вскочив на рай унитаза, а следом на сливной бачок, я убедился, что вполне могу пролезть через эту фрамугу, и оказаться вне стен дворца. Что я собственно тут же и проделал. Спрыгнув в каком-то закутке, среди мусорных баков, я тут же отряхнулся от побелки, попавшей на мой костюм, и сделав с десяток шагов, оказался, на какой-то боковой улочке, неподалеку от жилого дома.

Быстренько переместившись до ближайшего перекрестка, я махнул рукой проезжавшему мимо такси, и сев в него произнес одно единственное слово, понятное, наверное, на всех языках: «Банк». Водитель, что-то залопотал по-французски, видимо спрашивая, какой именно банк меня интересует. В ответ я достал из кармана, приготовленную заранее сотенную долларовую купюру, и произнес по-немецки: «austausch», что означало, обмен, или размен. Водитель тут же спросил.

— Дойче?

— Я, я. — Ответил я и машина поехала к ближайшему банку.

По дороге водитель на ломаном немецком что-то пытался до меня донести, я слушал, его, иногда поддакивал, сам же думал совсем о другом. Представляя, что будет дальше. И честно говоря, меня основательно потряхивало от этого. Возле банка я высыпал всю имеющуюся у меня мелочь, похоже даже несколько переплатив, из-за чего увидел радостную улыбку водителя, но мне было не до того. Попрощавшись с водителем вошел в здание банка, и обратился на немецком языке, к первому же находящемуся там работнику, с просьбой подсказать мне, где я смогу обменять валюту. Он спросил, о какой валюте идет речь, и увидев доллары, тут же расплылся в улыбке и проводил к одному из окошек. В итоге, за две сотни долларов, совершенно не обратив внимания на год выпуска банкноты, мне выдали чуть больше тысячи новых франков, еще благодарили за то, что согласился обменять доллары именно в их банке. Собственно пролежав, больше полувека в закрытом хранилище, доллары не утратили своего первоначального вида. Не поблекли от солнца и не потерлись от многочисленных прикосновений. Одним словом выглядели как новенькие. Может потому на них и не обратили внимания.

Сложив полученные купюры в бумажник, я вышел из здания банка. Перейдя на другую сторону улицы, присел за столик ближайшего кафе, и взяв чашечку кофе и булочку я задумался о том, что же мне в первую очередь предпринять. С момента моего исчезновения из музея, прошло как минимум полчаса, и наверняка все уже всполошились. Вряд ли меня, кто-то кинется искать, скорее свернут программу экскурсий и вернутся на судно. А вот дальше уже будет весело. Вполне могут связаться с советским посольством или консульством, не знаю, есть ли что-то подобное в Марселе, могут сообщить и в полицию, объявив меня, например, грабителем, или же объявить, что меня похитили. Впрочем, все это мои размышления, и как все это будет проходить на самом деле мне неизвестно. С другой стороны, то что будут искать, сомнений нет, и как мне кажется, наилучшим выбором будет исчезнуть отсюда, и как можно дальше.

Аэропорт отпадает сразу. Я просто не представляю, будут ли мои документы там действительны, а то, что документы потребуются сомнений нет. Тоже самое, наверное, можно сказать и о поезде. Это в СССР привыкли к тому, что для покупки билета на поезд, не спрашивают паспорта. А вот в поздней России, уже было совсем иначе. Наверняка здесь точно так же. Автобус, в принципе можно считать неплохой идеей, если только не задуматься о том, что в любом советском консульстве, подумают о том, что у меня в наличии не так, чтобы много денег, а автобус один из самых дешевых видов транспорта. И если меня все же будут искать, то наверняка, люди с моими фотографиями там появятся наверняка.

Какой из этого вывод? Задумавшись об этом, я повернул голову, и вдруг увидел большой плакат с рекламой фирмы, занимающейся прокатом автомобилей. На плакате были нарисованы два автомобиля Ситроен 2CV и Кадиллак. А ниже слоган: «Автомобили на любой вкус и достаток». Под картинкой Ситроена стояла цена в пятьдесят франков, а под Кадиллаком пять тысяч. А почему бы и нет, подумал я, права у меня в кармане, взять в прокат небольшой незаметный автомобильчик, и спокойно покатить куда-нибудь подальше из города. Уж здесь меня точно никто не станет искать, ведь по идее, любые документы, кроме паспорта, брать из союза было запрещено. А у меня мало того, что имеются права, так еще все записи в них сделаны на латинице, то есть теоретически они действительны здесь. Одним словом проверить это не так уж и сложно, а если получится, то я решу сразу множество проблем.

С этими мыслями я поднялся со своего места, расплатился с оказавшимся неподалеку официантом, заодно спросив у него, как добраться до прокатной конторы, и устремился туда.

Глава 9

9

Права, предъявленные в прокатной компании, не вызвали никаких вопросов, но как оказалось, этого было недостаточно. Потребовался еще и паспорт. А вот здесь оказалось, что у меня отсутствует виза.

— Но как же так? — Удивился я. — А это тогда, что.

— Извините мсье, но это не виза. Это так называемая — «Визовая уступка». Видите, текст?

В моем паспорте, помимо печати с датой, был оттиснут еще и штамп с текстом на французском языке.

— Увы, я не знаю французского, огорченно произнес я.

— Ничего страшного, я сейчас объясню. Вы мсье, вероятнее всего прибыли сюда на теплоходе по туристической путевке, так?

— Совершенно верно.

— В этом случае, виза не требуется, вы имеете право находиться на территории Франции, все время, пока ваше судно находится в порту. Ведь вы же ходите ночевать на судно.

— Да. — на всякий случай согласился я.

— Поэтому вместо визы, вам дано разрешение свободного перемещения по городу и стране, до тех пор, пока судно находится в порту Марселя или любом другом порту Франции. Например, если вы решите прокатиться на взятом в прокат автомобиле, скажем в Ниццу, зная, что ваше судно, сделает следующую остановку именно там, никаких препятствий не будет. Но после того, как ваш лайнер, покинет границы страны, виза прекратит свое действие.

Одним словом, теоретически, я могу взять в прокат любой автомобиль, и поехать на нем куда угодно. Практически, если на выезде из города, меня остановит полиция, и связавшись с портом, выяснит, что мое судно покинуло страну, меня ждет штраф, за пребывание в стране без визы. Учитывая, что по плану, мой круизный лайнер, должен покинуть Марсель завтра к полудню, довольно скоро, я окажусь на положении нелегала.

Выход разумеется есть. Достаточно прийти в любое отделение полиции и объявить о том, что я желаю получить — Политическое убежище. Согласно четырнадцатой статье «Всеобщей декларации прав человека»:

1.Каждый человек имеет право искать убежища от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем.